«У нас была цель… вызвать беспорядки»: интервью с экс-сотрудником «фабрики троллей» в Санкт-Петербурге

«У нас была цель... вызвать беспорядки»: интервью с экс-сотрудником «фабрики троллей» в Санкт-Петербурге

Тема русского следа на выборах США в последние недели снова оказалась в центре внимания СМИ. В конце сентября Facebook сообщил конгрессу США о фейковых аккаунтах и закупках политической рекламы в интересах России в ходе президентской кампании 2016 года.

Потом выяснилось, что в ходе этой кампании на рекламу в интересах России на площадках Google было потрачено около $100 000. Компания Twitter передала комитету сената США по разведке сведения о 201 аккаунте, которые могли быть использованы Россией для вмешательства в выборы. А CNN сообщил о попытках России влиять на выборы президента США через игру Pokemon Go.

В ряде публикации снова всплыло «Агентство интернет-исследований» из Санкт-Петербурга, известное также как фабрика троллей (прозванное так за то, что пыталось менять общественное мнение с помощью фейковых аккаунтов в соцсетях). Дождю удалось поговорить с бывшим сотрудником агентства, который занимался «изменением мнения» за рубежом.

Собеседование 

Сначала мне казалось, что жесткий отбор, и я туда как-то нереально протиснулся. На собеседовании спрашивали про Дождь и Навального. Я говорил, что на митинги не хожу, деньги ему [Навальному] не доначу [перевожу], читаю Путина и Соловьева. В основном там работали СПБГУшники: филфаковцы, ФМОшники [факультет международных отношений], востоковеды, много было ребят, которые журфак заканчивали.

Иностранный отдел 

Поначалу, мне кажется, в иностранном отделе не гнались за количеством постов, старались качественно работать. Там было такое пренебрежительное отношение к русскому отделу — там сидят боты, тролли, а мы формируем повестку у иностранцев, мы на это влияем. Была цель — повлиять на мнения, вывести на дискуссию. Аргументирование не только: Обама — обезьяна, а Путин — молодец. Такого не принимали, за это штрафовали даже.

В английском отделе другая подотчетность: там нужно было замерять реакцию. Реакция — это сколько тебе поставили лайков, коммент должен был вызвать дискуссию.

Там был документ «стратегия». Нужно было знать все основные проблемы Соединенных Штатов Америки. Налоговые проблемы, проблема геев, сексуальных меньшинств, оружия.

Что можно троллю 

Тебе давали список СМИ, которые ты должен был мониторить и комментить. New York Times, Washington Post — там доходило до десятков тысяч комментариев. Нужно было все это просмотреть и понять общую тенденцию, о чем люди пишут, о чем спорят. А потом самому влезать в спор, чтобы разжечь его, стараться раскачать лодку.

Самые распространенные темы — ношение оружия, геи. Когда геи, то почти всегда нам нужно было на религиозные темы выводить. Американцы очень религиозные, особенно те, которые сидят на форумах, на новостных сайтах и пишут комментарии. Нужно было писать, что содомия — это грех. Это всегда парочку десятков лайков могло тебе принести.

Про Россию вообще нельзя. Ни Россию, ни Путина нельзя было упоминать. Потому что американцы об этом не говорят. Им, по сути, наплевать на Россию и на Путина.

У нас не было цели повернуть американцев к России. У нас была цель настроить американцев против своего же правительства. Вызвать беспорядки, вызвать недовольство, понизить рейтинг Обамы.

Чего нельзя троллю 

На иностранных СМИ запрещено было работать без VPN-ки, и если тебя ловили на том, что ты с русским айпишником засветился, прилетал нагоняй.

Одного человека сильно отругали за то, что он сделал фотку в здании. Фотография, как известно, содержит метаданные, и по геолокации можно отследить. Судя по всему, соцсети каждого человека мониторились.

Американская политика 

Хилари Клинтон — о ней всегда все плохо, ее гасили. Про слитые имейлы, про то, что она богатая. Основной посыл: не устали ли вы, братья мои американцы, от Клинтонов, сколько их уже было? Коррупционные скандалы — туда же.

«Карточный домик» 

Сначала нас заставляли добровольно-принудительно смотреть «Карточный домик» на английском. У нас были занятия по английскому языку: разбирали комментарии друг друга, какие ошибки, как не надо писать. Тут present perfect, а тут — past simple, а тут надо апостроф ставить, «а здесь зачем ты запятую поставил, они не ставят запятые так, как мы ставим». По сути, мы учили друг друга.