Два года за "покататься"

26 января 2017, 15:15, Игорь Алферов

Эта история не из тех, где с первого взгляда понятно, кто прав, а кто виноват. Здесь нужно очень сильно потрудиться, чтобы разобраться в тонкостях, порой, парадоксальной судейской логики, которая де-юре, должна наказывать виновных и направлять на путь исправления оступившихся. Но де-факто происходит что-то совершенно не укладывающееся в эту канву: молодому человеку, совершившему неправильный, но не преступный поступок, с упорством, достойным лучшего применения просто-напросто ломают жизнь.

Два года за "покататься"

11 июля 2016 года под стражу был заключен ребенок. На тот момент Роману Азжеурову было всего 18 лет. Его вина состояла в том, что он без спроса взял автомобиль у своего отца, и катался на нем по городу с друзьями. Около двух часов ночи автомобиль с молодыми людьми оказался в поле зрения сотрудников вневедомственной охраны. Чем автомобиль привлек к себе внимание – не понятно. За ту злополучную ночь на авто не пришло ни одного штрафа с камер автоматической фиксации нарушений ПДД, коих на Щелковском шоссе в избытке. Это говорит как минимум о том, что скоростной режим Роман соблюдал. Тем не менее, началась погоня, закончившаяся стрельбой по автомобилю, в котором находились безоружные молодые люди и девушка. После того, как транспортное средство с простреленными колесами и крылом остановилось, произошло непосредственное задержание, не иначе как в ходе которого один из молодых людей получил черепно-мозговую травму.

Почему сотрудники вневедомственной охраны решили поиграть в догонялки со стрельбой в Москве? Как именно один из молодых людей получил травму головы? Почему погоню вели сотрудники МОВО, а не инспектора ДПС, которые, кстати, прибыли на место задержания только через 40 минут? Как видно, интересных вопросов в этой истории много, но самый главный из них заключается в том, неужели выходка подростка достойна того, чтобы ее квалифицировали именно как уголовное преступление и посадили парня на 2 года в тюрьму?

В ходе процесса мать Романа Любовь неоднократно указывало на то, что действия стороны обвинения получают у судьи Преображенского районного суда города Москвы Бехтеревой Н.В. полное одобрение. В то же самое время сторона защиты систематически сталкивалась с трудностями даже в вопросе получения доступа к информации. Прошения, жалобы, ходатайства защитников Романа остаются без должного внимания. Складывается полное ощущение, что правоохранительные органы вместе с судом выступили против испуганного ребенка и его семьи единым фронтом.

Откуда такая жестокость к подростку, которую можно объяснить разве что наличием некой личной неприязни и почему молодой человек обвиняется в уголовном преступлении? Дело в том, что в деле присутствуют показания одного из сотрудников правоохранительных органов, свидетельствующие о том, что в ходе преследования и последовавшего за ним задержания, автомобиль, которым управлял Роман, наехал ему на ногу, в результате чего сотрудник испытал «боль» и «моральные страдания». Правда, неоспоримых доказательств этому нет, к тому же «пострадавший» сотрудник после задержания не обращался за экстренной медицинской помощью.

А вот тот факт, что один из друзей Романа получил в ходе задержания телесные повреждения, вообще не попал в материалы уголовного дела, как малозначимый. По всей видимости, избивать ночью ребенка ногами – это нормально, равно как и вызывать человека на следующий день на допрос, зная, что в настоящее время он находится в 500 километрах от Москвы. В результате Роман, который не знал, что находится под подпиской о невыезде, не успел вовремя явиться в кабинет следователя, что было расценено как попытка «уклонения от уголовной ответственности на ранних стадиях следствия» и мера пресечения в отношении молодого человека изменилась с подписки о невыезде на содержание в СИЗО.

В ожидании правосудного приговора Роман находится в СИЗО Матросская тишина уже больше 6 месяцев. В стенах этого малоприятного учреждения он «отметил» 19-летие. Не добавило ясности этой запутанной истории и последнее судебное заседание, прошедшее 20 января, в котором участвовал новый прокурор, объективно не знакомый с материалами дела. Хотя, возможно, человек постоянно запинался, путал фамилии и с трудом сохранял серьезность и официальный характер речи по каким-то гораздо более веским причинам. Элементарные вопросы адвоката со стороны защиты почему-то заставили путаться даже непосредственного участника задержания молодых людей Москальца Е.С. Однако все ходатайства защиты о необходимости проведения новых экспертиз для уточнения характера доказательств не были удовлетворены судом.

Кроме всего прочего у нового прокурора хватило выдержки и такта заявить о том, что не стоит на это дело тратить времени больше, чем оно заслуживает и что у него «многих других дел, требующих его внимания». Находящемуся за бронированным стеклом Роману и его семье, у которых уже давно нет других дел и интересов, слышать это было, по меньшей мере, странно.

За эти месяцы Любовь Азжеурова прошла все доступные ей кабинеты, написала десятки жалоб, прошений и обращений. Результат – нулевой. Единственный конструктивный момент: предложение пойти на сделку со следствием, отказаться от услуг своего адвоката, взять себе «правильного» защитника «помощь» которого ни много ни мало оценили в 100 000 рублей. В обмен на это Роману был обещан условный срок. Азжеуровы не поддались на провокацию. Почему? Да потому что это бы ничего толком не изменило в жизни Романа: условный срок – это все равно судимость, ломающая жизнь об колено (хорошего образования не получить, на нормальную работу не устроиться). Поэтому единственное, что остается Роману и его семье, — это бороться не смотря ни на что до самого конца, добиваясь от Фемиды правосудного решения.